Немного тоски по ушедшей зиме и горам, вдали от которых мы все сейчас немного скучаем. Делится настроением Анна Александронец.
Текст и фото: Анна Александронец
Нигде так часто не услышишь слово «Крым», как в зимней Арче.
У хороших альпинистов плохая память.
Олег Иванов
Рассказ хочется начать с новогодних событий. Они были печальными. Тут уверуешь во всякие предрассудки, что високосный год добра не несёт. Сначала подорвала душевное состояние, решив разобраться в отношениях, и потеряла друга. А через несколько дней моя бабушка умерла после продолжительной болезни. Никто меня никогда не учил, что делать, когда умирают близкие люди. Порой я отключалась, переваривая молча то, что произошло. Но этот тягучий эмоциональный кисель не должен продолжаться вечно. Надо чем-то заняться, – решила я.
Я выбрала тренировки. У меня в голове появился вымышленный соперник, у которого, правда, был вполне реальный прототип. Так вот, чтобы утереть нос этому сопернику я бросилась в спорт. Возобновила взаимоотношения «ученик-тренер» с Валерием Юрьевичем Марчуком. Строгий Валера прописывал мне ежедневный курс тренировок-обезболивающих: уж лучше пусть болят мышцы, чем душа…
В голове у меня поселился «околоУлиШтековский» план: взбежать на пик Учитель или/и Комсомолец, ведь хотелось чего-то новенького. Я уже шестой раз в Арче и снова уныло открывать сезон? Баста! Я попробую взбежать на «открывашку».
Так славно складывался тренировочный план! Валерий Юрьевич флегматично уверял, что к Арче я готова не буду, но через год при достаточной дисциплине из меня выйдет толк!
Да и вообще стоит поблагодарить спонсоров этих сборов: Валерий Юрьевич, который отвечает за моё не остановившееся сердце и ТераФлю – за борьбу с горняшкой. Столько парацетамола я ещё не пила!
Я так втянулась в тренировочный процесс, что даже записалась на групповые тренировки по боулдерингу под руководством безбашенного Юры Морозова и посещала любимый скалодром «Plato». Даже не подозревала, что это будет так круто и я забуду о том, что ненавижу все эти искусственные короткие и сложные движения в замагнеженных залах. Оказалось, что под руководством Юры можно наслаждаться разгадыванием маршрутов, отрабатывать движение по дюжине раз и ловить кайф от того, что всё получилось!
— Я пойду скажу Юре, что я пролезла-таки этот маршрут!
— Да, самое главное в тренировочном процессе – похвастаться тренеру!
Ещё сил добавляло то, что рядом работают такие же ребята, как я: пыхтят, думают, страдают и улыбаются.
Но в Арчу пришлось выехать попозже, потому что руководитель сборов выставил меня из отделения: я очень люблю говорить правду людям, а они её порой не любят. Вот и ему не понравилось слушать, что обманывать друзей и разводить их на деньги некрасиво (хотя в его адрес я употребляла менее цензурные слова).
Так как меня лишили напарника, с которым хотела сходить Изыскатель по 3Б, то решила приехать на неделю позже, когда мой бессменный связка Олег Иванов закончит работать инструктором. Мы расписали план на 15 дней, но в очередной раз я убедилась: расскажи боженьке о своих планах, и он захохочет тебе в лицо.
Так что наша цепочка «Учитель – маршрут Акимова – Речка на Байчечекей – Лоу на Свободную Корею – и что-то там на закуску» развалилась. Кстати, я называю эту цепочку ала-арчинским сетом, а мой друг Коля, завсегдатай этого ущелья, ала-арчинским Днём сурка. Ну, правда, каждый год одно и тоже. Не сходил хотя бы часть ала-арчинского сета – значит, не был здесь!
В Бишкеке я, наконец-таки, встретилась с любимыми Олегами, с которыми меня объединила Арча, а ещё познакомилась с Доктором, он же Вадим Ткаченко: лучший рентгенолог среди альпинистов, лучший альпинист среди рентгенологов. Я поняла, что мы подружимся, когда он угостил нас стопкой «Егермайстера» за ужином! Да-а-а, путь к моему сердцу лежит через охлаждённую стопочку «егеря».
И в этой прекрасной компании я после второго дня объедалова в Бишкеке отправилась на хижину Наука. Знакомая до каждого камня, поворота и травинки Аксайская кругосветка. Просто топай, слушай музыку и вспоминай любимые моменты из ала-арчинского прошлого. Так мы бодро доскакали до хижины Рацека, откуда я не могла уйти, ведь только с одним знакомым поболтаешь, как тут же увидишь нового, мимо которого нельзя пройти! Тут и Макс Тен, а вот бежит на «говорильный» камень Олег Долженко, мой летний напарник, которого я не видела много лет, здесь и шалуны узбеки, Урлик и Паша!
— Аня, первые два вопроса, которые задал мне Урлик: «Говоришь на киргизском?» и «Где Аня?».
Где-то в Light House дрыхнет простывший МС по альпинизму Ратмир, которого мне рекомендовали разбудить. Но я решаю, что заболеть в Арче я всегда успею, и обхожу по дуге спящего инструктора, потому что в последний раз он пытался заразить меня ротавирусной инфекцией.
И так слово за слово, объятия за объятиями, а уже начало восьмого. Коля говорил нам грустно в спину, чтобы мы не ходили на хижину Наука ночью, но мы его не послушали…
Дорогу знала только я, но буквально через полчаса я отключилась: меня накрыла горняшка, я еле плелась и мечтала помереть прямо вот тут! Доктор давно отстал. Он потом рассказывал, что пытался за нами, спортсменами, бежать, а потом плюнул, сел на камень, налил себе чай и покушал, начал смотреть мультики: то ему фонарик приглючится, то камень за хижину примет…
Из «живых» остался только мой напарник, он, собственно, и возглавил эту «похоронную» процессию: тропил, искал путь.
Приплелись уставшие на хижину, я рухнула в спальник. В последующем это моё состояние Олежка будет называть «муми-мама» или «играть в снусмумрика».
Утро у каждого начиналось по-своему. Доктор высовывал голову из спальника и флегматично произносил:
— Б*я…
Мне было не понятно: то ли он радуется красивому морозному утру, то ли так проклинает всё кругом…
Наше же утро начиналось с традиционной фразы:
— Доктор, дай наркотиков!
За наркотики сходили регидрон, аспирин, ТераФлю.
Ничего умнее мы не придумали, как «открываться» 3Б. Все уже успели расходиться, кроме меня. Два дня Доктор запихивал в меня таблетки от головной боли, у меня даже глаза по утрам болели. Вечером я закидывалась ТераФлю, который Олежка доставлял мне прямо в спальник. Я мнила из себя как минимум КМС, как максимум МСМК, а сама «была похожа на вяленую треску на последней стадии туберкулёза». Но где моя не пропадала? Двухдневные гонки, форсирование болот, зимние ныряния в речку – я дама закалённая!
Старт в 6:00. Плетусь по снежному склону, который резко забирает вверх… Желудок хочется оставить где-то под бергом. Утро явно не должно начинаться так!
Олежка пролидировал весь маршрут, потому что я даже фифу не могла поставить нормально. Первая верёвка была феноменальной! Ставлю фифу, гружу её, она проворачивается боком и сползает вниз. Столько я ещё никогда не ругалась! Олег – золотой напарник, всё это тихо терпел, недоумевая, что происходит, потому что я отказывалась разговаривать.
К восходу солнца я начала приходить в себя, хотя желудок всё ещё подпрыгивал и ёкал. По крайней мере фифы уже впивались в лёд… К 12:00 мы уже были на вершине.
В надежде дождаться Доктора и Олега просидели 1,5 часа за скалой, стуча зубами от холода и доедая «ссобойку». Чуток поболтали со связкой, которая нас догнала. Я попялилась на Лоу: состояние маршрута «радовало»…
Я сглотнула большой ком неуверенности, страха при мысли, что скоро мне нужно будет работать ТАМ!
Погода начала меняться в худшую сторону, терпения ждать наших ребят, которые всё ещё бодались с маршрутом, не хватало. Начали дюльферять.
Так как любимый швейцарский нож Олежки я забыла утром в колбасе, спускались мы по чужим расходникам, которые напарник подбирал во время спуска…
— Они наверняка свежие, только вчера по ним спускались – считали мы.
Вот, наконец-таки берг, который в этом году расширился так, что в дыру виднелась другая сторона глобуса. Напарник думал, что это настоящее зазеркалье и на нас вот-вот выпрыгнут Белый кролик и Алиса! Дожидаться такого шоу мы не стали – побежали вниз.
На ужин готовили яичницу и ждали ребят с маршрута. Упоротый Доктор и не менее упоротый Олег вернулись лишь в полночь.
Герои! Я бы на их месте в тот же день распрощалась с альпинизмом, а они нет! терпят и любят это дело.
На следующий день мы решили отметить Масленицу! Печём не то блины, не то оладьи и провожаем двойку полуночников-альпинистов вниз. За окном завывает ветер, а у нас пахнет свежей выпечкой.
Международный женский день – я на маршруте. Утро встречает неимоверной красотой! На дворе -28 °C, холод собачий, но пейзаж перекрывает все недостатки погоды! Ледяная медитация.
Лезем бодро, теперь попеременно. Олег радуется, что на 60 м у нас уходит 40 минут. Хотя я собираюсь в следующем году улучшить результат!
На последних верёвках (7–8) начинаем понемногу сдуваться – у нас гармония с напарником полная: когда мне плохо, ему приходится так же!
Отдыхаем в «чаше» Короны, или в Кариесе, как её любя называет Олежка, наблюдаем, как народ лазает по Изыскателю, принимаем солнечные ванны (я, например, сгорела в хлам, до сих пор снимаю кожу с носа). Спускаться по пути подъёма и закладывать дюльфера по диагонали нам лень, и Олежка генерирует гениальный план: пройтись чуток и спуститься по соседнему более прямому маршруту. Накануне команда спускалась по нашему косому маршруту и вернулась к полуночи…
Спуск мне дался с трудом, как ни странно… Хотя на дюльфер тратили 25–30 минут и работали слаженно: Олег идёт первым, а я забираю всё снаряжение. Плавала в каких-то кисельных мыслях, просыпаясь от того, что пора разбирать станцию и было бы неплохо не промахнуться усами самостраховки мимо бура и не улететь в берг…
Самая сложная часть маршрута – те 400 метров до хижины. Падаю тут же в спальник, отказываюсь разговаривать с напарником. Он недоволен тем, что я включила снусмумрика, и наяривает две порции (за себя и ту недовольную девицу в спальнике) лагмана, которые приготовили для нас соседи.
Священный день отдыха, когда можно побыть тюленем и лежать на коврике, отогревая тело. Вокруг хижины разбросаны вонючие вещи, влажные спальники. К нам настойчиво прилетает альпийская галка, Олежка орёт ей, что мы ещё живые и пусть она кому другому выклёвывает глаза!
Варим суп-пюре с сухарями, печём блины. Разнообразили меню Кровавой Мери. Такой альпинизм отделение спортивной деградации «Алга» ценит!
В день отдыха нахожу снова и снова ответ на излюбленный вопрос: «Что я делаю в этом холодильнике?»
Нет другого места, где так же хорошо НЕ думается, как в горах. Наверное, воздух -28 °C замораживает все мыслительные процессы. Тут нет практически никаких забот, кроме как дойти без одышки до туалета, чего-нибудь поесть и не убиться на ледовой стене.
А ещё компания! Я наблюдаю за напарником, а внутри рыдаю от умиления! Кто мне в постель принесёт компот? Кто без лишних слов пойдёт на улицу, наберёт лёд и приготовит обед? Кто с юмором будет терпеть мои перепады настроения? Только рыжебородый Олег Иванов!
Разведка нам донесла, что 10 марта маршрут Ильюшенко на Байчечекей свободен. Для нас это был принципиальный вопрос, потому что «Сопля» очень узкая, камни и линзы могут просто прибить, если на маршруте работает больше одной связки. Мы уже один раз получили по щам, даже не начав работу на маршруте, от связки, что ушла на верёвку вверх.
Олег бодро мчит под маршрут, я чертыхаюсь и всё ненавижу! Оставляю свои кишки на мерзком взлёте под Бачей. Кроме того, я замечаю фонарики внизу, молюсь, чтобы они шли в другое место… Но нет, они уже светят в спину и ясно, что у нас конкуренты.
Обсуждаем с Олегом что делать: то ли вниз валить и сходить в другой день, то ли договориться с этими незваными гостями… Среди этих гостей узнаю Олега Долженко…
— Здра-а-а-а-вствуйте, вы вчера должны были этот маршрут сходить! – возмущаюсь я.
Пытаюсь в своей грубоватой манере выяснить, что делать и как быть, у руководителя только что прибывшего отделения – Ратмира. Инструктор пуленепробиваем, «улыбается и машет» и спрашивает: «Ты всегда с утра такая бука?»
Ратмир велел работать всем вместе. В итоге на маршруте толпилось 8 человек! Котя, это рекорд!
Признаюсь, я ненавижу, когда мне в спину смотрят МС по альпинизму, хотелось провалиться сквозь землю, – жужжала я в ухо напарнику. А Ратмиру заявила, что я уеду в такой горный район, где его не будет! А то взял моду за мной по маршрутам шастать. И ушла тропить к маршруту (просто дверью нельзя было хлопнуть: ближайшая была в часе ходьбы).
Снова работаем попеременно. Уже на первой верёвке до меня доходит, что ключ лезу я! Ною Олежке, что ключ должен лезть он, это же он мечтал о «Сопле», вот и насладись изюминкой маршрута – почти 90-градусной стеной высотой 20 м! Он обозвал меня овцой мичуринской и попросил не выпендриваться (всё окей, это мы так любя общаемся!). Олежка не собирается забирать у меня всё железо лишь из-за того, что мне страшно:
— Президент ФАР боится, КМС Кожухов боится… Лезь давай!
Ладно. Слева работает Долженко, он машет тяпками так, что от него летит просто ледяной водопад, параллельно он умудряется отпускать шутки по поводу того, что мы с Олежкой лазаем на фифах. Ха-ха, видала я этих шутников! Я лично лазаю на том, что мне нравится! Я тут более-менее пытаюсь удовольствие получать.
Олег доволен моей скоростью. Говорит, что маячащий за спиной МС придаёт мне ускорение. Он планирует сделать картонную версию Ратмира и таскать с собой на маршруты.
Без мелких травм, конечно, не обошлось! Мой напарник отправил ледышку прямо в лицо Жене, тот теперь ходит с опухшим носом. Долженко ответил снарядом в ногу Олежке, я же отомстила за напарника, и «моя» ледышка прилетела прямо между ног Долженко!
— Я просто шептала проклятья на белорусском, – объясняла я ему потом.
Ладно, мне понравился ключ! Его комфортно лезть на фифах! Так что «прополола» это место и поскакала дальше. И в этот день моя удачливость не знала границ! Мне кроме шести человек на маршруте, тропёжки и ключа выпала честь перепахивать «чашу» Байчечекей в поисках точки страховки!
Было очень стрёмно из-за большого количества снега. Буры вкручивала на каких-то ледяных островках около скал… накидывала петли на примёрзшие камни («иссусья страховка», как говорит мой напарник).
— Ой, а как вы на фифах снег проходите!? Тут же без инструментов никак!
— В стиле панды проходим! – дуэтом отвечаем мы. Левый кулак – в снег, правый кулак – в снег!
В чаше пришлось идти одновременно, потому что буры не крутились – я и не крутила… наконец вылезла на нормальный лёд, приняла напарника и отправила его работать первым! Ещё один питч, и мы на вершине!
Тут ловит связь, поэтому Олежка устраивает видеоконференцию с Наташей. Узнаем сенсационные новости равнины, хоть сейчас прыгай с горы…
Ждём остальных ребят, чтобы сфотографироваться с флагом любимого скалодрома «Plato» на вершине.
— Тебе санки дать? – спросил меня Долженко, когда я поскакала встречать его из «чаши».
А ещё я забыла, как спускаться с этой грешной горы, и поэтому в том числе я ждала группу: то ли направо поворачивать, то ли налево…
Спуск по мерзотной сыпухе, когда каждый шаг отдается в голове!
На локтях дошла до хижины. Завалилась спать как снусмумрик.
Мы так заранее и не решили, что делать после Байчечекей. Планы расходились от «спуститься в Бишкек» до «а пошли на Лоу!» Маршрут Лоу должен был стать гвоздём программы, но каждый раз, когда я вылезала на очередную вершину, меня скручивало при виде этого маршрута: бесконечность вертикального снега по самую развилку и столько же льда. Наши подсчёты говорили, что сходим мы этот маршрут из хижины в хижину за 30 часов. А это ночь, холод, самоубийство, ненависть к себе… И самое главное, что я хотела от этого маршрута, чем он меня так цеплял – в дневное время увидеть, что же там за «лопатой» Свободной Кореи! Не в этот раз: скорость наша не дала бы этого сделать…
Я непечатно высказалась о том, что я думаю про затею с Лоу, хоть он прекрасно ложился на те три дня, что у нас оставались…Было решено спускаться вниз, а по дороге зарулить и потренироваться немного в гроте. Но даже это мы не довели до конца: разыгрался такой ветер, что нас сдуло в Бишкек.
Долгожданный душ, чистая одежда.
— Я только что понял, что не снимал бафф неделю!
Игра «А что ты не снимал на протяжении семи дней?».
Эта смена вышла для меня немного странной. Немного экспериментальной. Несколько агрессивной. А рефлексия не давала мне нормально лазать!
Зато Олежка чертовски доволен нашим пролазом на Байчечекей и рад, что мы успешно поработали в двойке! Главное, что друг счастлив!
Глядя на пик Семёнова-Тяньшаньского, я подумывала бросить альпинизм, зимний так точно! Но откиснув в Бишкеке, напарник начал генерировать планы на новый год. Я, кажется, сказала «да». Олежка задумал кое-что повеселее ала-арчинского сета! И это будет гениально – встретиться в том же месте и в то же время и покрошить лёд!
===
Подписывайтесь на нас в соцсетях:
Facebook
ВКонтакте
Instagram
